Часть 1

[dariashelpfulcorn]

Название: Упасть с матраца
Автор: я
Фэндом: Daria
Пейринг: Трент/Дарья
Рейтинг: PG13 + легкий strong language
Жанр: АНГСТ, сиречь Обрывки Чуйств и Мыслей
Варнинг: этот фик – трент-стайл. Он такой же осмысленный и цельный как песни Трента.

От автора: за название спасибо сайту Дарья.Рус и «дневникам Дарьи». Самих дневников я там нашла три страницы, зато есть куча всякой ерунды, в частности якобы текст песни Трента «Упасть с матраца».

От автора2: я просто брежу и записываю свой бред.

Часть 1

********
- Молодой человек. У вас на голове кусок говна.
- Б****.
(с) из моего реального больного безумного мира.
********

[ждущая]

Я по-прежнему люблю проводить время у себя в комнате. До меня здесь жил больной безумный человек. Я черпаю вдохновение в этом факте. Декорации моего жилища поразительно честны, и да:

- Они успокаивают меня.

Это правда. Хотя тот факт, что я выхожу из комнаты все реже и реже, начинает беспокоить даже меня. С другой стороны, сойти с ума в больном безумном мире значит обрести путь к психическому здоровью, разве нет?

Приведу простой пример из своей жизни: не так давно не быть без ума от Трента Лейна казалось мне безумием, и вот оно закончилось. Утром того дня, который следовал за днем, когда я разлюбила Трента, я вышла на улицу с ощущением, что излечилась от тяжелой продолжительной болезни. Мысль о том, что, взяв телефонную трубку, я могу услышать голос Трента, больше не мешала мне думать по вечерам.

И тогда я перестала подходить к телефону вообще. Очевидная вещь, которая была от меня сокрыта, пока я любила Трента: мне никто не звонит. Я могу не отвлекаться, чтобы отвечать на телефонные звонки, которые раздаются в моем доме.

- Зайдем ко мне после школы?

- А Трент дома?

Не помню, чтобы задавала этот вопрос раньше. Кажется, мне было не по себе даже произносить вслух его имя.

- Он в полицейском участке, - Джейн пожимает плечами. – Он уснул на ходу, и они решили, он принимает наркотики или типа того.

- Есть закон, запрещающий спать на ходу?

- По идее должен быть, - она опять пожимает плечами. – По сути, ты подвергаешь риску свою жизнь и жизнь окружающих. Но он отделается штрафом. Хуже то, что ему наверняка назначат обследование. Ну, что он не наркоман.

- Или типа того.

Вечером я сделала в блокноте запись: «Трент – не наркоман. Он наркотик», и густо закалякала ее ручкой, потому что это было пафосно, сопливо и вообще отвратительно. Когда я испытывала к Тренту чувства, я была больше похожа на себя, чем теперь.

Перед сном я думала, что мне следует его навестить, ему ведь предстояло сидеть в тюрьме три дня.

Тюрьма – это ад.

Я вспомнила все фильмы про тюрьму, которые видела. Заключенных навещают только их матери и подружки. В моей комнате нет зеркала, но я знаю, что похожа скорее на мать Трента, чем на его подружку, особенно если надеть на меня брюки.

Все посетительницы рыдают и рвут на себе волосы. В тюрьме и так плохо, а потом приходит она, и вываливает на него все дерьмо, которое накопилось у нее за то время, что он сидит. Это так похоже на Квин. Думаю, во время посещений тюрьмы надо, наоборот, излучать радость и оптимизм, но это тоже похоже на Квин.

Наверно, мне лучше там не появляться.

С другой стороны, я могу рассказать ему, как прошел мой день в школе, и надеяться, что после моего рассказа ему не захочется возвращаться из тюрьмы в больной безумный мир.

Я могу ему написать, но он выйдет на свободу раньше, чем до него дойдет мое письмо.

Засыпая, я испытывала мрачное удовлетворение. В самый последний момент, перед тем, как отрубиться окончательно, я вдруг подумала, что это, может быть, только начало, и Трент закончит свои дни за решеткой.

Одно я знаю точно. Трент умрет счастливым. Это случится во сне.

[живопись]

- Дяденька, купите какашку! – звонко кричит Джейн.

- Прекрати. Это не смешно.

Джейн счастлива. Даже я ощущаю что-то, что можно назвать радостью за нее. Она продает свои картины, чтобы собрать денег на залог и выкупить своего брата из тюряги. Мы начинаем напоминать мне героев Диккенса.

[пара лет]

Мы сидели на кухне у Джейн, когда он вернулся. Последнее время я провожу много времени у Джейн, она предложила мне завести здесь собственную кружку. «Жизнь дерьмо», или что-то в этом духе, хотя на кружке, из которой я пила зеленый чай, когда Трент вернулся домой, было написано: «В поле Ветер - каждый день с удовольствием!».

- Привет, Джейн. Привет, Дарья.

- Как это было?

Он подошел к холодильнику и достал банку пива. Джейн опустила руку на его костлявое плечо.

- Эй. Как это было?

Он посмотрел на нас, как на незнакомых людей, и потер неровную щетину. Наверно, это и называется Взросление – когда понимаешь, что старший брат твоей подруги, в которого ты была влюблена в шестнадцать, бреется не так давно, и еще не научился делать это ровно.

- Это было ужасно. Мне три дня кряду снились кошмары.

- Черт возьми.

И я сказала:

- Думаю, тебе надо выспаться, Трент.

Он перевел взгляд на меня, сфокусировался и едва заметно кивнул.

- Ты права.

Я отхлебнула вонючего зеленого чая.

- Иди к себе и поспи, - повторила я.

- Я всегда знал, что ты меня понимаешь.

- Выспись хорошенько.

Он поставил бутылку пива на стол и направился к выходу. В дверях он остановился, повернулся к нам и сказал:

- Была бы ты на пару лет постарше, я бы пригласил тебя на свидание.

Я снова отхлебнула чая.

- Ты уже это говорил.

- Да…? Когда?

- Пару лет назад.

Джейн повернулась к нам спиной, делая вид, что роется в холодильнике, хотя тот был практически пуст. Даже я не знаю, что было написано на ее лице. Ведь я его не видела.

- Я, пожалуй, пойду домой. Пока, Джейн. Пока, Трент.

- Пока, Дарья.

Я выхожу из кухни, и после моего ухода, я знаю, там повисает зловещая тишина, как будто я рассказала анекдот про виселицу в доме повешенного. Я и мои чувства к Тренту, которые я, конечно, переросла. Какой ничтожный повод для раздумий. Нам всем пора сделать с этим что-нибудь. Нам с Джейн. Я знаю, ей надоело делать вид, что она нисколько не парится по этому поводу.

[мистическая чушь]

- Это не литература. Это мистическая чушь.

- Мистическая Чушь…, - бормочет он, проходя мимо. – Мне это нравится.

- Это, конечно, литература, - отвечает мне Джейн. – Литература бывает сортирная, иначе как ты объяснишь существование литераторов вроде О’Нила.

- Ты права.

- Сортирная Мистика…, - одними губами шепчет Трент, упершись лбом в прохладную дверцу холодильника. - Сортирная Спираль...

Джейн оборачивается к нему и дергает за рукав футболки.

- Тебя здесь слишком много в последнее время.

На моей памяти Джейн только однажды была с ним резка. Когда послала в жопу его концепцию музыки для нашего мультимедийного школьного проекта. Теперь мне стыдно вспомнить, что я вообще выполняла это тупейшее из заданий.

Он выпрямляется и смотрит на нас изумленно. Одну руку он держит в кармане, а другой рассеянно шарит в пустом холодильнике. Все молчат.

- Извините, - говорит он, наконец. – Не хотел вам мешать.

- Но помешал, - отрезает Джейн. – Иди отсюда. Иди поспи.

Он растерянно моргает.

- Пожалуй, я так и поступлю.

Он ползет к выходу медленно, еле переставляя ноги, ссутулившись, но все-таки, рано или поздно, он исчезнет за дверью, стукнувшись острым локтем об косяк.

Не могу на это смотреть.

[спящая]

- А как прошел твой день, Дарья?

Маленькие радости – это принцип жизни Квин. Я же исповедую маленькие откровения, и вот одно из них.

- Чертовски хочется спать.

- Ты не выспалась?

- Можно я пойду спать?

- Дорогая, ты здорова?

- Я пойду спать.

Я иду к себе, запираю дверь на ключ и ложусь спать. Перед сном я успеваю подумать, что Трент – не наркотик, а опасный вирус.

[анатомическое]

- Где твои часы?

- Я их выкинула. Они портят мне настроение.

Я уже четвертый день прогуливаю школу. Мы встречаемся с Джейн возле школьных ворот, где-то между четвертым и пятым уроком, и идем куда-нибудь, где у нас меньше всего шансов встретить знакомых.

- Как Трент? Вы помирились?

- Мы и не ссорились. Он не обижается.

- Ты наорала на него вообще ни за что.

- Ему приснился сон, в котором он убил меня, всадив мне в горло деревянную щепку. Поэтому он не держит на меня зла.

- Мир, который является ему во снах, наверно, прекрасен.

- Наверно!

- А мне ничего не снится.

- Тебе надо больше тренироваться.

Мне нравится слушать Джейн. В последние дни она стала многословнее, она хорошо показывает наших одноклассников, рассказывая, что было в школе.

Я перебиваю ее на полуслове.

- Ты не спросишь, что со мной?

Моя рука вздрагивает, и кажется, будто я стукнула стаканом с колой по столу.

- Зачем? Я и так знаю.

У меня даже закружилась голова.

- Тогда объясни мне.

- Это очень просто.

Она сказала, часть моего организма не может справиться с чувствами к Тренту, а другая часть не может смириться с тем, что первая часть выбрала этого ленивого, малограмотного недоноска из всех возможных вариантов. И гора пошла к Магомету.

- Твой организм пытается к нему приспособиться, раз уж твое женское естество выбрало его. Ты на правильном пути. Хочешь быть с Трентом – надо спать вместе с ним.

Не знаю, что стало с моим лицом. Надеюсь, это не сыпь вернулась.

- Про «спать» я в буквальном смысле, - оговорилась Джейн. – Спать и видеть сны.

Я встала из-за стола и пошла в туалет, где меня вырвало в раковину. Может, это от мысли о сексе с Трентом, хотя не думаю. Скорее всего, дело в местных закусках. Я ведь уже четыре дня не могу питаться в родной пиццерии, - слишком много знакомых лиц.

Меня выворачивало.

Теперь я знаю, что люблю Трента не поверхностной подростковой любовью, а анатомически. Его любят мои мозги и все мои внутренности. Даже мои кишки любят его.

Они просто не знают, как выразить свою любовь.

to be cont.